–А-а-а-а-а!

Финн кричал, что было сил. Горло саднило и его крутило в струях воздуха. Он бешено молотил руками в воздухе, надеясь, что полетит. Фактически, он и так уже летел, но мотавший его ветер недвусмысленно говорил о том, что наш герой летел вниз.

–А-а, ааа, аоа, а-А-а! – ему надоело просто кричать, и он попытался пропеть пришедшую на ум мелодию. Получилось так себе, но недостаток музыкального слуха никогда не служил ограничением для Финна.

-А-а-а-а-ра-та-та-тат-та! - теперь он раскинул руки в стороны и попробовал изобразить пикирующий истребитель, который поливает врагов свинцовым дождем.
Но и это ему быстро наскучило, и наш герой, наконец, решился посмотреть вниз. Внизу расстилалась белая пустыня. От горизонта до горизонта расстилались безумные нагромождения огромных белых барханов. Глазу не за что было зацепиться, кроме маленькой белой точки прямо под ним.
"Моя тень?" – подумал он.

Очень не похоже. Небо было черным, как в пасмурную безлунную ночь. Белая пустыня, казалось, сама источала матовый, неживой свет.

По мере приближения к земле точка росла и сначала превратилась в коротенькую черточку, а затем и в линию. Линия стремительно разрасталась, и казалось, неслась прямо на Финна. За мгновение до столкновения он успел заметить, что это дверь, воткнутая посреди пустыни. Парнишка едва успел крикнуть "Кий-а-а", перед тем, как удариться об нее животом. Он с оглушительным треском расколол ее пополам и согнулся в приступе боли.

Когда деревянная пыль осела, он уже перестал кататься по земле, а просто тихо лежал в позе зародыша и изредка вздрагивал. Когда Финн смог разлепить слезящиеся глаза, он попытался осмотреться по сторонам.
Кости. Море костей. Пустыня костей. Черепа, ребра, берцовые кости, и еще множество видов костей, которых полно в жизнерадостном человеческом теле. Жизнерадостном до тех пор, пока кости остаются внутри.

–ГЛУПАЯ ДВЕРЬ, ТЫ ПЫТАЛАСЬ УБИТЬ МЕНЯ!!! – срывающимся голосом закричал Финн и ударил кулаком ближайший к нему череп. Перевод боли в агрессию часто помогал ему выстоять под наиболее яростными ударами судьбы.
Казалось, череп смеялся над ним своей ухмылкой в шестьдесят четыре зуба. После удара череп хрустнул и упал на бок. В бездне его глазниц зажглись красные огни, и череп тоже закричал от боли. Финн присоединился к нему, но кричал он уже от страха. Повсюду начали зажигаться красные, зеленые, фиолетовые огни в мертвых глазницах и черепа завопили от испуга. Вы бы тоже громко закричали, если бы вас разбудили подобным образом. Дикий вой вызвал лавину, и ближайший бархан белоснежных костей обрушился на нашего героя, погребя его под собой.

Минута, другая. Ор прекратился и снова настала тишина. Из груды костей выплыл наверх Финн, закашлялся и выплюнул чью-то ключицу. А потом и смятый клочок бумаги. Он тут же заинтересовался и развернул обслюнявленный обрывок. На нем была нарисована пентаграмма, вся расчерченная странными символами. Финн поднес бумагу к носу и принюхался. Она пахла серой и мятой. Странное сочетание. В голове зашевелились обрывки воспоминаний, которые грозились сложиться в мозаику, которая прояснит, что делает ошарашенный подросток посреди пустыни из костей. Но воспоминания ускользали, рассеивались, оставляя после себя лишь намеки на знание. Так бывает, когда пытаешься вспомнить сон поутру, и понимаешь, что забыл его окончательно. Остается только чувство, что упустил что-то важное и интересное.

Финн с досады засунул руку под шапку и с силой почесал в затылке, пытаясь собрать в пятерню разбегающиеся мысли. Там он наткнулся на что-то податливое и липкое. Испугавшись, что он при падении разбил себе голову и это вытекают его собственные мозги, парнишка осторожно выковырял этот комок из волос и поднес к лицу, чтобы получше рассмотреть. Это оказался розовый кусок жевачки. Она пахла клубникой и грозой. Еще один кусочек головоломки, которая никак не желала складываться.

Финн аккуратно положил кусочек принцессы себе в рюкзак и попытался встать. Но тут кости под его ногами заходил ходуном и он снова в удивленни сел. Из-под его ног выкопался перекошенный карлик с острыми зубами. Он был еще в большем недоумении, чем Финн, его глаза как у хамелеона смотрели в разные стороны, оценивая обстановку. Потом сначала один глаз, потом другой остановились на клочке бумаги, измазанном растекшимися чернилами. Уродец схватил его, и, высоко держа находку над головой, вприпрыжку бросился убегать.

Финн бросился за ним в надежде, что все безумие вокруг него скоро прояснится.
–Стой! Стой я тебе говорю! Куда я попал? Что это за место? Я не причиню тебе зла! Остановись немедленно, или я буду пинать тебя под задницу, пока у меня не отсохнет нога! – с этими воплями Финн исчез среди барханов из человеческих останков.

Может, если бы он остановился, и привел свои мысли в порядок, то бы понял, куда он попал, и вспомнил – какая цепочка событий привела к этому. Но впереди него бежал карлик, который делал неприличные жесты в его сторону и бросал на бегу в него костями. На размышления не оставалось времени.

Отредактировано Финн (2013-09-05 21:27)

– О, да что вы! Нашу встречу даже недопониманием сложно назвать!
Финн постарался улыбнуться как можно дружелюбнее, не отводя взгляда от блестящего металлического предмета в скрюченных пальцах худощавого мертвеца перед ним. Судя по тому, как его держали, это было оружие, причем не то, которым бьют. Это нечто было, судя по всему, сродни арбалету. Хотя, может быть, железяка с дыркой на конце имела столько же шансов шарахнуть, сколько и указательный палец Финна поразить незнакомца молнией... Но уж слишком уверенно держали этот предмет в руке. Финн не смог бы с такой уверенностью угрожать кому-нибудь указательным пальцем.

- Я просто хотел спросить джентльмена, с которым вы столкнулись, что это за место. Вы кстати не знаете? Или, хотя-бы, сколько сейчас времени?
После последнего вопроса ледяная броня спокойствия мертвеца дала трещину, и по его лицу пробежало нечто вроде нервного тика. Но мгновенно выражение лица сменилось снова на самую доброжелательную улыбку, на которую он был способен. Его улыбка была не лучше гримасы Финна. Два натянутых как струна оскала, обнажающие щербатые рты. Будь у мертвеца глаза, он бы зарядил из своей железяки не колеблясь. Стреляй палец Финна молнией – он бы выстрелил одновременно.

Финн поднял руки в самом миролюбивом жесте. Отчасти потому, что из такого положения удобнее было выхватить меч, притороченный к рюкзаку. Он, кстати, не помнил – был ли с ним меч. В крайнем случае, можно было садануть рюкзаком по голове. Пустые глазницы были направлены куда-то в сторону, а не на Финна, поэтому он решился на небольшой трюк. Он тихо шагнул в сторону и в направлении незнакомца, сокращая дистанцию. И тут его оппонент снова заговорил, обращаясь к кому-то третьему, кого наш герой увидеть не мог.
– Куда? Левее? – железяка в костлявой клешне дернулась в подсказанном направлении.
– Не настолько? – переспросил он и уже точно навел своим оружием на уже начавшего терять терпение парнишку.

Вдруг Финна привлекло какое-то движение среди костяных барханов. Это была левитирующая Марселин, которая бесцельно петляла по одной ей ведомому маршруту. Забыв обо всем, он стал махать руками и звать ее:
- Марселин! Иди сюда! Это я!

Когда он снова поймал взглядом мертвеца, из его рук уже исчезла железяка с раструбом. Как и измятая бумажка. И он уже натужно не улыбался, что успокаивало сильнее отсутствия оружия в его руках.

Марселин медленно подплыла к ним. Она была какая-то потерянная, и погруженная в свои мысли.
Финн попытался у нее выяснить, что она тут делает, и как сюда попала, но ничего вразумительного не добился. Она тоже мало что помнила. В ходе разговора стало ясно, что Почтипокойник тоже их собрат по несчастью. Только его совсем не заботило где он, что с ним было, и даже что с ним будет. Или, по крайней мере, он так говорил.

– Нам нужно развести костер. Стало холодать, у меня от холода уже жжуб на жжуб не ппопадает... Да и перрекусить нне мешало ббы...
Финн оглянулся на своих спутников, и понял, что от холода они по понятным причинам не страдают. Тогда он циркнул сквозь зубы и начал разводить огонь в одиночку. Расчистил место на пригорке от костей до голой земли, потом насобирал берцовых костей покрупнее, и уложил их шалашиком. Пара с ленивым интересом наблюдала за его действиями.

Паренек сбросил рюкзак на землю и хорошенько в нем порывшись, достал волшебную палочку. Прищурившись и вытянув руку подальше от лица он взмахнул палочкой. С закладывающим уши визгом с конца жезла полилась радуга, полетели звезды, и даже закружилось в воздухе пара полупрозрачных единорогов. От такого напора кости занялись сине-зеленым искрящимся пламенем, и весело затрещали. С палочки пара искр упала на ботинок Финна, и он тоже начал гореть. Тот взвыл и начал топтать один ботинок другим, потом наконец догадался скинуть его с ноги и плевал на него до тех пор, пока тот не перестал искрить.

Они втроем сидели перед огнем и задумчиво жевали сэндвичи, которые Финн достал из рюкзака. Все смотрели в синеватое пламя, каждый погруженный в собственные мысли. Наш герой первым сбросил оцепенение и нарушил тишину.
– Итак, подытожим. Все мы не помним, как оказались в этом месте. Я не знаю, как оно называется, но у меня такое ощущение, что я тут уже бывал. И еще у меня такое чувство, что нам пока рано тут находиться.
Тут Финн глянул на попутчика и добавил, пожав плечами:
– По крайней мере большинству из нас.
Тот проигнорировал подколку и продолжил ковыряться в дыре в голове. Финну захотелось дунуть туда, чтобы узнать, какой звук будет, но титаническими усилиями удержался.
– Со мной были эти две вещи... – Финн выложил к костру кусочек розовой жвачки.
– А также клочок бумаги, который находится у нашего собрата по несчастью.
Долговязый кивнул, но листок доставать не спешил.
– Также кроме недавних событий, я не могу вспомнить некоторых самых элементарных вещей. Как, говоришь, меня зовут?
– Финн, –кивнул мертвец.
– Финн, Финн, Финн, Финн, – вдалбливая себе кулаками в лоб это знание, повторял наш герой. Потом, повернувшись к изумленным друзьям сказал, устало улыбнувшись:
– Кажется, запомнил… Минут на пять.
Финн немного помолчал, потер виски и продолжил:
– Для того, чтобы во всем этом разобраться, и понять, как мы сюда попали, нам надо восстановить обрывки наших последних воспоминаний. Выяснить, какие предметы попали сюда вместе с нами. Может, на них лежит тень разгадки.
– Может, наши истории часть одного большого приключения, а может – это просто безумное тройное совпадение, ведущее в никуда. Чтобы это выяснить, мы должны рассказать то, что помним. Я, пожалуй, возьму слово последним. Надеюсь, пока вы говорите, в моей голове хоть слегка прояснится.

Финн повернулся к задумчивой Марселин, которая легла на спину у костра и тщетно пыталась найти звезды в небе. Но ничего, кроме искорок от костра не попадалось на глаза. И вместе с внезапным попутчиком стал ждать, когда она соберет все ускользающие мысли в один тугой пучок и заговорит.

Отредактировано Финн (2013-09-09 21:02)

Безумие... Оно словно кисель облепляло Финна со всех сторон в этом странном мире. Сначала оно заставило его паниковать, потом танцевать, потом бояться. И кого бояться? Это мертвое существо, которое сейчас заискивало перед Марселин?

Финн внимательно посмотрел в провалы глазниц дракона и сказал: «Думаю, я слишком острое блюдо». Парнишка сделал пару шагов перед драконом поигрывая мечом. Потом ловко намотал на него драконий язык, которой слишком близко подобрался к его ноге и с мокрым хлопком швырнул его в нос дракона. Языку это не причинило никакого вреда. Как успел мельком заметить Финн, он был покрыт мелким красными чешуйками, которые поблескивали в слизи, его покрывавшей. Дракон втянул язык, словно длинную спагеттину и ошарашенно помотал головой.
Финн продолжил, не отрывая взгляда от дракона: «Кроме того, скорей всего этот дракон сам не знает выхода отсюда. Иначе бы он не был так голоден».

Вдруг дракон заметил Анди, который стоял чуть поодаль от Марселин с Финном и переговаривался сам с собой, пытаясь разглядеть создание из костей своими провалами глазниц. Дракона как будто подменили. Он весь напрягся и приготовился к прыжку
–ЖЕРТВА! – пророкотал он так, что у Финна заложило уши.

У Анди из под одежды выбралась палаческая петля, которая словно змея извивалась у него на шее. Она начала с хрустом затягиваться, а свободный ее конец хлестал Анди по лицу, когда тот пытался ослабить узел. Финн и раньше замечал эту петлю, но считал, что это лишь экстравагантный галстук необычного компаньона.

Дракон, пользуясь тем, что Марселин на мгновение отвернулась, растворился в окружающих костях. Словно исчезла сила, которая их скрепляла, и кости рассыпались и покатились вокруг. Марселин в то же мгновение почувствовала подвох и стала превращаться в огромного монстра, с лицом более напоминавшим лицо дьявольской летучей мыши, нежели человека. Финн ненавидел, когда она так делала. Ее щиколотки погрузились в море костей, расстилавшееся вокруг. Причем, не от резко возросшего веса Королевы Вампиров. Было видно, как что-то затягивает ее вниз. Марселин в гневе била по земле кулаками так, что все вокруг тряслось, и белые барханы поблизости осыпались, но ничего не помогало.

В это время из костей под ногами Анди выскользнул чешуйчатый язык и метнулся к удавке у него на шее. Он со склизким шуршанием обвился вокруг веревки, а потом стало не разобрать – где веревка, а где кольца языка, овившегося вокруг живого мертвеца. Язык рванул вниз и Анди с хрустом утянуло в окружающие кости. Финн подоспел вовремя. Он прыгнул и успел схватиться за ботинок Анди, перед тем, как его окончательно затянуло.

Кости больно били по лицу, срывали клочки одежды. Парнишка свободной рукой закрыл глаза, чтобы их не выбило каким-нибудь ребром. Потом скрежет вокруг исчез, и он понял, что висит в воздухе. Над ним возвышался костяной дракон, который стал в два раза больше. Темные провалы его глазниц озарял дьявольских огонь, и он втягивал в свою пасть Анди, словно лучшее из лакомств. Тот не потерял самообладания и с хлопком всаживал заряды из своего оружия в нос и глаза чудовища. Но дракон не обращал на это никакого внимания. Разбитые кости осыпались вниз, и их место занимали новые.

Дракон распахнул пасть широко, словно городские ворота. Финн не поверил своим глазам. В его глотке сидел Мятный Лакей. Растекшийся, оплывший, он слился с окружающими его костями. А язык... Это был не язык дракона, это был его язык. Финн отпустил ногу Анди и приземлился на нижнюю челюсть костяного голема. Нащупал затекшей рукой меч и ринулся вперед.

– Отпусти его Мятный Лакей, или... – Финн не успел договорить.
– Лакей? Тело этого наглого глупца теперь принадлежит Огдоаду, как эта Жертва и ваши жалкие жизни! – противно проскрипел голос, который был чужд этому миру.
Финн не успел дотянуться даже кончиком меча до бело-полосатого тела перед ним, как кости под его ногами перестали быть частью чудовища. Нижняя челюсть дракона просто осыпалась трухой, и Финн рухнул вниз. Он сжался в комочек, закрыл лицо руками, но это мало помогло. Что то с противным хрустом ударило его в висок, и он потерял связь с этим миром.

– Еще черничного варенья? – спросила принцесса Бубльгум, протягивая розеточку с чудно пахнущим содержимым.
Финн облизнулся, зачерпнул серебряной ложечкой варенье и кинул его в горячий чай. Они с Марселин сидели за небольшим столом в покоях принцессы и ждали, когда та объяснит, зачем их позвала.

– В последние дни все словно катится с горы, все быстрей и быстрей. Сначала пропал Мятный Лакей. Я вначале подумала, что он снова увлекся магией и не придала этому должного внимания. Потом начали пропадать другие жители конфетного королевства. Потом... В замке начала твориться какая-то чертовщина, – Бубльгум уставилась невидящим взглядом в свою чашку с чаем, где ее ложечка создала маленький черный водоворотик.

– Я понимаю, что все это не научно, но... Голоса по ночам, открывающиеся и закрывающиеся двери, окна и створки шкафов. Тени без хозяев, которые пляшут на стенах по ночам. Я уже неделю пытаюсь справиться со всем этим, но безрезультатно. И хочу попросить вас, мои лучшие друзья, о ...

Вдруг откуда-то сверху раздался чудовищный хлопок, от которого окна со звяканьем раскрылись наружу. Послышались крики и топот бегущих ног. Финн резко встал, схватившись за меч. Он его вместе с рюкзаком просто забыл снять, когда они садились пить чай.

– Ээй! – недовольно вскрикнула Марселин. Финн так резко встал из за стола, что опрокинул на нее вазочку с черничным вареньем.
Финн покраснел как рак и поспешил извиниться.
Бубльгум метнулась к стене, где висел огромный прозрачный леденец, внутри которого что-то поблескивало. Он сорвала его со стены и с силой разбила об пол. Из сахарного крошева она выудила странное оружие, внутри стеклянной тубы которого было видно что-то, напоминающие теннисные мячики.

Запыхавшиеся, они остановились около комнаты Мятного Лакея. Оттуда доносились приглушенные вопли, а вибрация, сотрясавшая весь дворец, сильнее всего становилась именно здесь. По краю дверного косяка пробегали красные сполохи, развеивая последние сомнения в том, что источник окружающей суматохи скрывается именно за этой дверью.

Финн разбежался и впечатался в дверь плечом. Что-то щелкнуло и рука онемела. До кончиков пальцев пробежал разряд боли, и Финн, охнув, упал на спину.

– В сторону! – скомандовала Бубльгум, нацелившись своим оружием в центр двери.
Марселин схватила Финна за рюкзак и оттащила подальше по коридору. Полыхнула белая вспышка, раздался хлопок, и в воздухе резко запахло озоном. Поток воздуха вырвал из прически Бубльгум пару клоков, и теперь они налипли на стенах и потолке. Сама закопченная принцесса пыталась откашляться от поднявшейся пыли. Финн осторожно заглянул в комнату. То, что он увидел его не порадовало. Комната по колено была наполнена мутной водой. Когда выбило дверь, то вся эта вода стала уходить в дверной проем, и парнишка уже успел промочить ноги.

На стенах вверх ногами заходились в рыданиях конфетные жители, прикованные цепями вниз головой. Финну хотелось думать, что мутная жидкость под ногами – не их слезы. Посреди комнаты на петле болтался мертвец. Причем его мумифицированный вид говорил о том, что мертвец он уже давно, и не петля его убила. Он не был конфетным жителем. Скорей всего, когда-то висельник был человеком.

Кровать, и вся мебель в комнате были разломаны и грудами скиданы в углы. Обои закопчены и содраны. Финн глянул себе под ноги. Вода уже ушла, и стало видно большую пентаграмму, которой был расчерчен пол комнаты. По черным линиям пробегали такие-же сполохи света, которые сверкали вокруг недавно закрытой двери. В точке пересечения линий пентаграммы стояли тонкие черные свечи, которые возвышались над водой. Они чадили как огромные факелы, хотя огня не было видно.

А дверь... Она целехонькая валясь посреди пентаграммы, хотя косяки и стены вокруг них разнесло в щепки. Чуждость происходящего нагоняло животный ужас, и Финну захотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться. Лиц Бубльгум и Марселин, он, к счастью, не видел.

Парнишка опустил глаза ниже, и увидел желтый листок пергамента, который прилип ему к штанине, когда вода выливалась из комнаты. Финн отлепил его и поднес к глазам. Чернила не расплылись и на листке можно было различить ту же пентаграмму, что покрывала пол в комнате. А так же кучу пометок убористым подчерком со странными символами неизвестного языка.

– Дай-ка глянуть! – рука незаметно подкравшейся Королевы Вампиров ловко вырвала листок из рук Финна.
Она долго рассматривала его, переворачивала, а потом в задумчивости сказала:
– Как будто кто-то хотел создать постоянный портал в Мир Мертвых. И слава Богу, у него это не вышло...

Бубльгум и Марселин начали освобождать Конфетных жителей, прикованных к стенам. Каждого из них Финн хорошо знал, и ему больно было смотреть на них в таком состоянии. Но они уже успокаивались, присутствие их принцессы как ничто другое убеждало их в том, что все позади.

Финн пинками сбил черные свечи. Окунувшись в лужу, они тут-же погасли и перестали чадить. Потом он решил убрать дверь из комнаты. Почему-то она его жутко раздражала. Он потянул за дверную ручку и... Остолбенел от ужаса. Дверь с противным скрипом повернулась так, как будто петли ее были прикручены к полу... А за ней оказался черный водоворот портала, которых уходил в бесконечность. Маслянистая воронка пульсировала и разрасталась, грозя поглотить живьем. Мгновенно высох пол, когда вода исчезла в воронке. А потом туда со свистом начало затягивать воздух из комнаты.

– Не-е-ет! – закричала Марселин, и схватилась за цепи, которыми были прикованы к стенам конфетные жители. Бубльгум последовала ее примеру.
Труп на потолке зашатался, открыл веки за которыми не обнаружилось глаз, потом попытался ослабить петлю на шее. Та со скрипом начала поддаваться, но освободиться он не успел. И рухнул в портал вместе с куском конфетного потолка. Не зная почему, Финн протянул ему руку, и тот успел крепко схватиться за нее иссохшейся кистью. Но у самого Финна не было подходящей опоры, а пол предательски скользил. Его затянуло в хищный водоворот, но его успела схватить за рюкзак подоспевшая Марселин.
– Я тебя вытащу... Только отпусти мертвеца!
В этот момент водоворот рванулся наружу, в комнату, словно огромная пиявка, и заглотил ее целиком. Пришедшая в себя Бубльгум кинулась на помощь. Финн едва успел увидеть ее мелькнувшее лицо, перед тем, как портал закрылся.

Сознание медленно накатывало волнами прибоя. Эти волны касались лица Финна, и в их шуршании можно было даже различить слова. Хотя...
– Финн, приходи в себя, давай! Не время спать! Открой глаза!
Марселин шлепала его по щекам, пытаясь привести в чувство. Финн посмотрел на нее, закряхтел, и попытался сесть. Марселин облегченно вздохнула и помогла ему привалиться спиной к расколотому бивню мамонта. Судя по всему, наш герой об него и приложился.
Финн обвел мутным взглядом уже ставшей родной белую равнину. Ни Анди, ни дракона, не было рядом.
– Я вспомнил, как мы сюда попали. И я помню, как отсюда я выбрался в прошлый раз, – прохрипел Финн.
– Но перед этим нам придется закончить одно дело...